Большая битва за Днепр в одном небольшом белорусском городе

Операция по фор­си­ро­ва­нию Днепра в рай­оне горо­да Лоева ста­ла одной из зна­чи­мых в исто­рии Великой Отечественной вой­ны. Экспозиция мест­но­го музея посвя­ще­на толь­ко одно­му собы­тию — бит­ве за Днепр.

По вос­по­ми­на­ни­ям оче­вид­цев, осе­нью 1943 года Днепр в рай­оне Лоева был бурым от кро­ви. Здесь погиб­ло более 12 тысяч совет­ских сол­дат и офи­це­ров. Это боль­ше, чем про­жи­ва­ю­щих сего­дня на тер­ри­то­рии все­го Лоевского рай­о­на. Корреспонденты Sputnik Владимир Нестерович и Виктор Толочко съез­ди­ли в уни­каль­ный музей, посвя­щен­ный лишь одно­му собы­тию — бит­ве за Днепр.

Днепр не потек вспять

К осе­ни 1943 года нем­цы от Нарвы до низо­вий Днепра выстро­и­ли так назы­ва­е­мый «Восточный вал». Система эше­ло­ни­ро­ван­ной обо­ро­ны бази­ро­ва­лась в основ­ном вдоль рек, на пра­вом, высо­ком бере­гу: доты, дзо­ты, мин­ные поля, тран­шеи в несколь­ко рядов. Гитлеровское коман­до­ва­ние счи­та­ло, что это будет непри­ступ­ный барьер на пути насту­пав­шей Красной Армии. Тогда же Гитлер изрек фра­зу о том, что ско­рее Днепр поте­чет обрат­но, чем рус­ские его преодолеют.

«То, что про­изо­шло в рай­оне Лоева, назы­ва­ет­ся мас­со­вый геро­изм. Даже невоз­мож­но пред­ста­вить, како­во это — фор­си­ро­вать широ­кую, могу­чую реку под мощ­ным обстре­лом вра­га, а потом еще караб­кать­ся по кру­тым обры­вам, вры­вать­ся в око­пы и бить­ся там насмерть», — дирек­тор музея бит­вы за Днепр Ксения Семашко ведет нас от стен­да к стенду.

Она рас­ска­зы­ва­ет, что через Днепр, шири­на кото­ро­го в отдель­ных местах дости­га­ла семи­сот мет­ров, а глу­би­на дохо­ди­ла до деся­ти, бой­цы пере­прав­ля­лись кто как мог: на само­дель­ных пло­тах и лод­ках, дер­жась за брев­на, а то и про­сто за меш­ки и плащ-​палатки, наби­тые соломой.

«Переплыть Днепр в прин­ци­пе очень тяже­ло, а тут еще под диким огнем. А потом еще по зыб­ко­му пес­ку бежать надо было. Ветераны рас­ска­зы­ва­ли, что песок заби­вал­ся вез­де: в рот, гла­за, уши, в вин­тов­ки и авто­ма­ты. Это тоже была напасть. А затем еще фаши­стов из око­пов нуж­но было выбить и удер­жать пози­ции, кото­рые порой пере­хо­ди­ли из рук в руки по несколь­ко раз за сут­ки. Здесь ужас что тво­ри­лось. Тем вели­че­ствен­нее подвиг осво­бо­ди­те­лей нашей зем­ли», — гово­рит Семашко.

Личное дело

О музее, а точ­нее, о людях, чьи судь­бы отра­же­ны в экс­по­на­тах, Ксения Владимировна гото­ва рас­ска­зы­вать бес­ко­неч­но. История осво­бож­де­ния род­но­го Лоева от немецко-​фашистских захват­чи­ков дав­но уже пере­рос­ла из про­фес­си­о­наль­ной обя­зан­но­сти в лич­ное, очень близ­кое для нее дело. Потому что при­кос­ну­лась к судь­бам кон­крет­ных людей, неко­то­рых извлек­ла из небы­тия, помог­ла отыс­кать их род­ствен­ни­ков. И даже обык­но­вен­ная лож­ка, на кото­рой наца­ра­па­но «Белоглазов» — для нее пред­мет не какого-​то абстракт­но­го человека.

К сло­ву, лож­ку эту два года назад нашел трак­то­рист, когда пахал зем­лю, при­нес в музей. Поиск дал резуль­тат: Белоглазов Алексей Федорович, родил­ся в 1913 году в Черниговской обла­сти, при­зван из Мордовии. Похоронен в деревне Малиновка Лоевского района.

Здесь погибли дети разных народов

«Здесь сло­жи­ли свои голо­вы пред­ста­ви­те­ли едва ли не всех наро­дов Советского Союза: рус­ские, укра­ин­цы, бело­ру­сы, гру­зи­ны, каза­хи, узбе­ки, таджи­ки… В наш неболь­шой горо­док рань­ше при­ез­жа­ли люди со всех угол­ков боль­шой стра­ны. Потом все реже и реже. Теперь вот еще эта пан­де­мия…», — сету­ет Ксения Семашко.

Именно здесь, при фор­си­ро­ва­нии Днепра, пер­вым Героем Советского Союза сре­ди яку­тов стал Федор Попов.

Как сле­ду­ет из архив­ных доку­мен­тов, Попов в чис­ле пер­вых пере­пра­вил­ся на пра­вый берег в рай­оне дерев­ни Глушец, заско­чил в немец­кую тран­шею, уни­что­жил 23 сол­да­та и одно­го офи­це­ра. Затем захва­тил руч­ной пуле­мет и открыл огонь по фаши­стам, кото­рые пошли в контр­ата­ку. В какой-​то момент схва­тил­ся с фри­ца­ми в руко­паш­ную, ну а потом и род­ная рота фор­си­ро­ва­ла Днепр.

Федор полу­чил смер­тель­ное ране­ние. Схоронили его в Глушце, а спу­стя годы — в брат­ской моги­ле на окра­ине дерев­ни Деражичи.

Ксения Семашко рас­ска­за­ла, что в Лоев и в Деражичи каж­дый год доби­ра­лись деле­га­ции из Якутии. Дети и взрос­лые еха­ли в авто­бу­сах за 9 тысяч кило­мет­ров для того, что­бы почтить память сво­е­го зна­ме­ни­то­го земляка.

«Последний раз якут­ские школь­ни­ки при­ез­жа­ли к нам в нояб­ре про­шло­го года. Среди них была вну­ча­тая пле­мян­ни­ца Федора Кузьмича Попова. На моги­ле она про­сто раз­ры­да­лась. Это было очень искренне и тро­га­тель­но», — рас­ска­зы­ва­ет дирек­тор музея.

Два Ефима Фроймовича Клеймана

Ксения Владимировна уже мно­го лет ведет поис­ко­вую рабо­ту: пере­пи­сы­ва­ет­ся с архи­ва­ми, музе­я­ми, воен­ко­ма­та­ми. Говорит, что теперь этим зани­мать­ся ста­ло намно­го про­ще: мно­гие доку­мен­ты, в том чис­ле ранее засек­ре­чен­ные, нача­ли выкла­ды­вать в интер­нет. Правда, отыс­кав оче­ред­но­го героя, она нико­гда не торо­пить­ся радо­вать­ся — жизнь научи­ла: нуж­но все про­ве­рять и пере­про­ве­рять самым тща­тель­ным образом.

По ее рас­ска­зам, в Лоев из Москвы несколь­ко лет под­ряд наве­ды­вал­ся Олег Носков. Искал сво­е­го погиб­ше­го дядю — Ефима Фроймовича Клеймана. Но что-​то у него с дан­ны­ми не схо­ди­лось: по одним све­де­ни­ям полу­ча­лось, что дядя погиб на левом бере­гу, по дру­гим — на правом.

«Можно было пред­по­ло­жить, что Днепр фор­си­ро­ва­ли десят­ки, а то и сот­ни Ивановых Иван Иванычей, но, что­бы два Ефима Фроймовича Клеймана? Поиски пре­под­нес­ли нам сюр­приз: их точ­но было два! Только один уро­же­нец Москвы, а вто­рой — Воронежской обла­сти. Один поко­ит­ся на укра­ин­ской тер­ри­то­рии, вто­рой — в Лоеве. Племянник затем ему на клад­би­ще памят­ник поста­вил», — вспо­ми­на­ет Ксения Семашко.

Как будто родного человека потеряла

С осо­бой теп­ло­той рас­ска­зы­ва­ет она о пере­пис­ке с Борисом Николаевичем Малиновским — член-​корреспондентом НАН Украины, док­то­ром тех­ни­че­ских наук, про­фес­со­ром, фронтовиком.

Музейные работ­ни­ки уста­но­ви­ли, что Борис Николаевич осво­бож­дал Лоев, напи­са­ли ему пись­мо по элек­трон­ной почте. Он отве­тил момен­таль­но. Завязалась пере­пис­ка. Ветеран отпра­вил в дар музею свои кни­ги с вос­по­ми­на­ни­я­ми о войне.

С послед­ней рабо­той, кото­рую Борис Николаевич назвал «Лица вой­ны. 1941–1945», свя­за­на осо­бая исто­рия. В после­сло­вии напи­са­но, что к созда­нию аль­бо­ма о встре­чах с одно­пол­ча­на­ми фрон­то­ви­ка под­толк­ну­ло пись­мо из малень­ко­го бело­рус­ско­го горо­да Лоев. Но допи­сать кни­гу он так и не успел: за него это сде­ла­ла жена и дети. Борис Николаевич скон­чал­ся 13 нояб­ря 2019-​го на 99‑м году жизни.

«Когда мы полу­чи­ли эту кни­гу, я еще ниче­го не зна­ла о кон­чине Бориса Николаевича, но когда про­чи­та­ла об этом в интер­не­те, а потом обна­ру­жи­ла посвя­ще­ние наше­му музею, рыда­ла навзрыд.

Как буд­то род­но­го и очень близ­ко­го чело­ве­ка поте­ря­ла. Хотя мы даже ни разу не виде­лись. А потом поду­ма­ла: если такие кни­ги появ­ля­ют­ся, если мы нахо­дим насто­я­щих геро­ев и остав­ля­ем память о них, зна­чит, что-​то в этой жиз­ни дела­ем полез­ное, пра­виль­ное», — делит­ся Ксения Семашко.

Это нужно не мертвым…

А еще она с упо­е­ни­ем рас­ска­зы­ва­ет про Афанасия Гавриловича Шклярова. Он не вое­вал, паца­ном еще был, но после вой­ны занял­ся поис­ко­вой рабо­той, уве­ко­ве­чи­вал память о погиб­ших при осво­бож­де­нии Лоевщины.

В деревне Деражичи его зна­ет каж­дый. Привыкли: если деле­га­ция или жур­на­ли­сты, то это к Афанасию. Ему уже 92 года, но дер­жит­ся бод­ро, живо вспо­ми­на­ет пере­жи­тое лихолетье.

Рассказывает, что, пока рабо­тал в Гомельском реч­ном пор­ту, на свои день­ги, а так­же при помо­щи энту­зи­а­стов, уста­но­вил несколь­ко мемо­ри­а­лов. Один в деревне Глушец — в память о Героях Советского Союза — бой­цах 81‑й стрел­ко­вой диви­зии, кото­рые фор­си­ро­ва­ли Днепр в октяб­ре 1943-​го. Второй — в род­ной деревне Деражичи. Посвятил его зем­ля­кам, жиз­ни кото­рых унес­ла война.

В пор­ту по его ини­ци­а­ти­ве уста­но­ви­ли мемо­ри­аль­ную дос­ку в честь реч­ни­ков, погиб­ших на фронте.

Вспомнила Ксения Семашко, как Афанасий Гаврилович напи­сал в Актюбинскую область, что в рай­оне дерев­ни Глушец погиб Герой Советского Союза Идрис Ургенишбаев, дескать, может сыщет­ся кто из род­ных. И они нашлись. Как выяс­ни­лось, род­ствен­ни­ки Идриса не зна­ли, где на самом деле похо­ро­нен герой: в похо­рон­ку закра­лась неточность.

В 2015 году в Лоев из Казахстана добра­лась его невест­ка. Сказала, что нака­нуне тесть явил­ся ей во сне и посе­то­вал, что совсем его забы­ли. Бросив все дела и забыв про все боляч­ки, она вме­сте с пра­вну­ком отпра­ви­лась в неблиз­кий путь. А уж тут отыс­ка­ла Афанасия, дол­го обни­ма­лась с ним, плакала.

Директор музея назы­ва­ет Афанасия Гавриловича сво­им настав­ни­ком, про­сит про­чи­тать сти­хи о войне. Его соб­ствен­ные. Может, и не все лад­но в них с рит­мом, раз­ме­ром и риф­мой, но от души, от боль­шо­го серд­ца. Есть там и такие строчки:

Из Деражич в Лоев воз­вра­ща­ем­ся мол­ча. Перед рас­ста­ва­ни­ем дирек­тор музея ска­за­ла, что боль­ше все­го ее рас­стра­и­ва­ет, когда встре­ча­ет в архив­ных доку­мен­тах запи­си о том, что уве­дом­ле­ние о смер­ти крас­но­ар­мей­ца не было направ­ле­но род­ным. Это зна­чит, что нити свя­зей меж­ду живы­ми и мерт­вы­ми были обо­рва­ны. В том, что­бы попы­тать­ся их отыс­кать, она и видит свой долг. Как бы высо­ко­пар­но это ни звучало.

Только факты

За муже­ство и геро­изм, про­яв­лен­ные при штур­ме «Восточного вала» в Лоевском рай­оне, Героями Советского Союза ста­ли 365 чело­век. 45 — посмертно.

На тер­ри­то­рии рай­о­на захо­ро­не­но 11 635 вои­нов, пав­ших при его освобождении.

Источник: Sputnik Беларусь