Человек эпохи

Мой собеседник – человек эпохи, его судьба насколько героическая, настолько и типичная для его поколения. Накануне Дня инженерных войск «Т-и» писала о ветеране в/ч 22403 Михаиле Ивановиче Дементие. В рамках той январской статьи мы лишь упомянули о том, что Михаил Иванович – фронтовик. Настала пора рассказать об этой героической части его биографии поподробнее.
Войну 14-летний Миша Дементий встретил в своей родной деревне Хотлино Чашницкого района Витебской области. Мишина семья по меркам тех лет была небольшая – отец, мать да младшая сестренка. О начале войны узнал от отца: Иван Антонович, будучи заведующим фермой, регулярно ездил сдавать молоко в соседнюю деревню Лазуки, где был сельсовет – оттуда он и привез страшную весть о начале войны.
Что изменилось в семье с этого момента? А практически ничего: отца, у которого была повреждена правая рука, на фронт не взяли, домашнее хозяйство, а оно было большим – корова, свиньи, овцы – тоже осталось в родном хлеву, на восток не успели и колхозное угнать. Тревога была за родного брата отца Владимира, который был офицером, коммунистом, служил в Бресте.
Чашники были оккупированы уже в начале июля, но в Хотлино немцев не было – деревня была в стороне от больших дорог. «Новый порядок» поддерживался полицаями, участок которых находился в полукилометре, в Вятно. Как же жили хотлинцы в период оккупации? Конечно, тяжело, вспоминает Михаил Иванович, но все же полегче, чем в городе. Выручало домашнее хозяйство. Сразу после оккупации местный колхоз был распущен, а самое главное его богатство – землю и лошадей разобрали люди. Каждый стал сам по себе: что засеял и собрал, что в хлеву и курятнике откормил, тем и живешь. Ближе к осени в деревню стали наведываться коробейники из Витебска, предлагавшие в обмен на продукты соль, спички и керосин. Денег – марок – ни у кого не было, поэтому и с оккупационными властями рассчитывались продукцией собственного производства – мясо, яйца, ближе к зиме, после провала немецкого блицкрига, каждая хата должна была поставить в фонд вермахта один кожух и пару валенок.
Осенью в деревню вернулся брат отца. Во время боев за Брест капитан Дементий был контужен, попал в плен, бежал и, пройдя пешком всю Беларусь, вернулся в Хотлино. Его возвращение, конечно, не осталось незамеченным. В первую очередь им заинтересовался начальник полиции в Вятно Зелепуга, который был одноклассником Владимира, сидел с ним за одной партой. Как и следовало ожидать, вызов в полицию закончился арестом и отправкой в Чашники. Капитану Дементию повезло: ему удалось бежать и найти партизан. Но трагическую судьбу офицера пришлось разделить его близким. Родители Миши – отец Иван Антонович и мать Мария Федоровна были арестованы и расстреляны.
Зима 1942 года. Миша с сестренкой живет у деда. К этому времени партизанское движение на Витебщине окрепло так, что контролировало многие населенные пункты. На 1942 год приходится и массовый угон местных жителей на принудительные работы в Германию. Пресловутый немецкий порядок сопровождал и этот процесс: для начала угоняемому нужно было вручить повестку. А как это сделать, если деревня контролируется партизанами? Cуществовала особая очередь: женщины, старики, подростки поочередно носили в «партизанские» деревни повестки. Некоторые не возвращались назад, ведь такой «почтальон» на взгляд партизан – пособник оккупантов, а с ними у народных мстителей разговор был коротким и заканчивался он петлей на шее.
Шанс попасть в петлю был и у Михаила. Подошла и его очередь нести повестки. Придя в контролируемую партизанами деревню Малиновщина, он был задержан часовым и доставлен к командиру отряда. Спасла фамилия: оказывается, сбежавший от полицаев дядя Владимир стал к тому времени начальником штаба партизанской бригады.
Юный возраст да родственник–командир – вполне мог Миша «воевать» поближе к кухне, но жажда мщения, желание отмстить за убитых родителей привели его в разведку. Задания были простые, но смертельно опасные – поддерживать связь с подпольщиками. Одно из них чуть было не закончилось трагически. Вдвоем с напарником Женькой, таким же пацаном, Михаил пошел на встречу с подпольщицей в деревню Чарея. Легенда была проста: два племянника пришли к тете одолжить лекарств, мол, мать больна. На входе в деревню стоял полицейский пост. Выслушав рассказ подростков, полицаи их пропустили.
Подпольщица Мария, до войны работавшая учительницей, никаких племянников не имела и Мишу с Женькой видела первый раз в жизни, но, обменявшись паролем и отзывом, впустила в дом. Но и полицаи оказались не лыком шиты: расспросив у соседей, они выяснили, что у Марии племянников нет. Увидев на улице наряд полиции, учительница каким-то особым женским чутьем поняла, что идут именно к ней. Спрятав хлопцев на чердаке сарая и убрав приставную лестницу, она бросилась встречать незваных гостей. А те и не думали никого искать. Избив женщину, полицаи подожгли и дом, и сарай. Густой дым начал обволакивать строение, он то и помог: разобрав соломенную крышу, хлопцы соскользнули вниз и, прячась за дымной пеленой, ползком покинули смертельно опасное место.
В июне 1944 года пришло освобождение. В результате Витебско-Оршанской наступательной операции войска 3-го Белорусского фронта под командованием генерала армии И.Д.Черняховского 27 июня освободили Чашники, 28 – Лепель. А 3 июля в честь освобождения города от немецко-фашистских захватчиков Миша Дементий принял участие в партизанском параде в Витебске. После этого встал вопрос: что делать дальше?
На освобожденной территории начали действовать полевые военкоматы, был такой организован и в Чашниках. Комиссар военкомата предложил Михаилу написать рапорт о зачислении в школу милиции, но Миша хотел только на фронт. Но как туда попасть, ведь 18 лет еще нет? Выход подсказал капитан-артиллерист. Узнав, что Михаил воевал в партизанах, он посоветовал ему написать заявление с просьбой призвать в войска как добровольца. Так Дементий оказался в артиллерийском расчете в звании рядового и должности помощника наводчика 57-миллиметрового орудия. Батареи таких орудий называли истребителями танков. Но это в воздухе самолет-истребитель имеет скорость, маневренность, мощное вооружение, т.е. с противником сражается как минимум на равных. На земле истребители танков могли противопоставить закованным в броню и имеющим более мощное вооружение «Тиграм» и «Пантерам» лишь тонкий стальной лист щитового прикрытия да личное мужество. Неудивительно, что потери среди артиллерийских расчетов были очень большими. Но Бог миловал, Победу старший сержант Дементий встретил в должности наводчика орудия в звании старший сержант в Восточной Пруссии в городе Гумбиннен.
После войны полк, в котором служил Михаил Дементий, был перебазирован в Слуцк. В 1947 году подошла демобилизация. Куда податься молодому сержанту, семьи ведь нет? Решил остаться на сверхсрочную, а тут как раз начали набирать стрелков в роту охраны для прохождения службы на складах боеприпасов в Речице. Так Михаил Иванович попал в наш город. В 1951 году женился. С женой Ниной Ивановной вырастили троих детей. В 1995 году Михаил Иванович овдовел, сейчас живет в стандартной двухкомнатной квартире вместе с внучкой и двумя правнуками.
На жизнь ветеран не жалуется и считает, что прожил ее достойно, за каждый ее год ему не стыдно смотреть людям в глаза. Доволен Михаил Иванович и тем вниманием, которое оказывают ему власти. Не забывают старика, приглашают на все мероприятия, приуроченные к разным военным датам, помогают и материально, за что М.И.Дементий, пользуясь предоставленной возможностью, просил передать особую благодарность руководству района и Белорусского газоперерабатывающего завода, который шефствует над ветераном.
«Жизнь сродни подвигу», «выполнил свой священный долг» – Михаил Иванович просил не использовать в рассказе о нем эти высокопарные выражения. «Я делал то, что на моем месте сделал бы любой», – в заключение сказал ветеран Великой Отечественной войны. Здоровья Вам, Михаил Иванович! Здоровья Вам и всем живым свидетелям той эпохи! Чем дольше Вы будете с нами, тем крепче гарантия того, что тот ужас, который Вам удалось пережить, больше никогда не повторится.
Влад Макаревич
Что изменилось в семье с этого момента? А практически ничего: отца, у которого была повреждена правая рука, на фронт не взяли, домашнее хозяйство, а оно было большим – корова, свиньи, овцы – тоже осталось в родном хлеву, на восток не успели и колхозное угнать. Тревога была за родного брата отца Владимира, который был офицером, коммунистом, служил в Бресте.
Чашники были оккупированы уже в начале июля, но в Хотлино немцев не было – деревня была в стороне от больших дорог. «Новый порядок» поддерживался полицаями, участок которых находился в полукилометре, в Вятно. Как же жили хотлинцы в период оккупации? Конечно, тяжело, вспоминает Михаил Иванович, но все же полегче, чем в городе. Выручало домашнее хозяйство. Сразу после оккупации местный колхоз был распущен, а самое главное его богатство – землю и лошадей разобрали люди. Каждый стал сам по себе: что засеял и собрал, что в хлеву и курятнике откормил, тем и живешь. Ближе к осени в деревню стали наведываться коробейники из Витебска, предлагавшие в обмен на продукты соль, спички и керосин. Денег – марок – ни у кого не было, поэтому и с оккупационными властями рассчитывались продукцией собственного производства – мясо, яйца, ближе к зиме, после провала немецкого блицкрига, каждая хата должна была поставить в фонд вермахта один кожух и пару валенок.
Осенью в деревню вернулся брат отца. Во время боев за Брест капитан Дементий был контужен, попал в плен, бежал и, пройдя пешком всю Беларусь, вернулся в Хотлино. Его возвращение, конечно, не осталось незамеченным. В первую очередь им заинтересовался начальник полиции в Вятно Зелепуга, который был одноклассником Владимира, сидел с ним за одной партой. Как и следовало ожидать, вызов в полицию закончился арестом и отправкой в Чашники. Капитану Дементию повезло: ему удалось бежать и найти партизан. Но трагическую судьбу офицера пришлось разделить его близким. Родители Миши – отец Иван Антонович и мать Мария Федоровна были арестованы и расстреляны.

Шанс попасть в петлю был и у Михаила. Подошла и его очередь нести повестки. Придя в контролируемую партизанами деревню Малиновщина, он был задержан часовым и доставлен к командиру отряда. Спасла фамилия: оказывается, сбежавший от полицаев дядя Владимир стал к тому времени начальником штаба партизанской бригады.
Юный возраст да родственник–командир – вполне мог Миша «воевать» поближе к кухне, но жажда мщения, желание отмстить за убитых родителей привели его в разведку. Задания были простые, но смертельно опасные – поддерживать связь с подпольщиками. Одно из них чуть было не закончилось трагически. Вдвоем с напарником Женькой, таким же пацаном, Михаил пошел на встречу с подпольщицей в деревню Чарея. Легенда была проста: два племянника пришли к тете одолжить лекарств, мол, мать больна. На входе в деревню стоял полицейский пост. Выслушав рассказ подростков, полицаи их пропустили.
Подпольщица Мария, до войны работавшая учительницей, никаких племянников не имела и Мишу с Женькой видела первый раз в жизни, но, обменявшись паролем и отзывом, впустила в дом. Но и полицаи оказались не лыком шиты: расспросив у соседей, они выяснили, что у Марии племянников нет. Увидев на улице наряд полиции, учительница каким-то особым женским чутьем поняла, что идут именно к ней. Спрятав хлопцев на чердаке сарая и убрав приставную лестницу, она бросилась встречать незваных гостей. А те и не думали никого искать. Избив женщину, полицаи подожгли и дом, и сарай. Густой дым начал обволакивать строение, он то и помог: разобрав соломенную крышу, хлопцы соскользнули вниз и, прячась за дымной пеленой, ползком покинули смертельно опасное место.
В июне 1944 года пришло освобождение. В результате Витебско-Оршанской наступательной операции войска 3-го Белорусского фронта под командованием генерала армии И.Д.Черняховского 27 июня освободили Чашники, 28 – Лепель. А 3 июля в честь освобождения города от немецко-фашистских захватчиков Миша Дементий принял участие в партизанском параде в Витебске. После этого встал вопрос: что делать дальше?
На освобожденной территории начали действовать полевые военкоматы, был такой организован и в Чашниках. Комиссар военкомата предложил Михаилу написать рапорт о зачислении в школу милиции, но Миша хотел только на фронт. Но как туда попасть, ведь 18 лет еще нет? Выход подсказал капитан-артиллерист. Узнав, что Михаил воевал в партизанах, он посоветовал ему написать заявление с просьбой призвать в войска как добровольца. Так Дементий оказался в артиллерийском расчете в звании рядового и должности помощника наводчика 57-миллиметрового орудия. Батареи таких орудий называли истребителями танков. Но это в воздухе самолет-истребитель имеет скорость, маневренность, мощное вооружение, т.е. с противником сражается как минимум на равных. На земле истребители танков могли противопоставить закованным в броню и имеющим более мощное вооружение «Тиграм» и «Пантерам» лишь тонкий стальной лист щитового прикрытия да личное мужество. Неудивительно, что потери среди артиллерийских расчетов были очень большими. Но Бог миловал, Победу старший сержант Дементий встретил в должности наводчика орудия в звании старший сержант в Восточной Пруссии в городе Гумбиннен.
После войны полк, в котором служил Михаил Дементий, был перебазирован в Слуцк. В 1947 году подошла демобилизация. Куда податься молодому сержанту, семьи ведь нет? Решил остаться на сверхсрочную, а тут как раз начали набирать стрелков в роту охраны для прохождения службы на складах боеприпасов в Речице. Так Михаил Иванович попал в наш город. В 1951 году женился. С женой Ниной Ивановной вырастили троих детей. В 1995 году Михаил Иванович овдовел, сейчас живет в стандартной двухкомнатной квартире вместе с внучкой и двумя правнуками.
На жизнь ветеран не жалуется и считает, что прожил ее достойно, за каждый ее год ему не стыдно смотреть людям в глаза. Доволен Михаил Иванович и тем вниманием, которое оказывают ему власти. Не забывают старика, приглашают на все мероприятия, приуроченные к разным военным датам, помогают и материально, за что М.И.Дементий, пользуясь предоставленной возможностью, просил передать особую благодарность руководству района и Белорусского газоперерабатывающего завода, который шефствует над ветераном.
«Жизнь сродни подвигу», «выполнил свой священный долг» – Михаил Иванович просил не использовать в рассказе о нем эти высокопарные выражения. «Я делал то, что на моем месте сделал бы любой», – в заключение сказал ветеран Великой Отечественной войны. Здоровья Вам, Михаил Иванович! Здоровья Вам и всем живым свидетелям той эпохи! Чем дольше Вы будете с нами, тем крепче гарантия того, что тот ужас, который Вам удалось пережить, больше никогда не повторится.
Влад Макаревич