Скорбный юбилей

Вспоминает Владимир Григорьевич Вилюра, в 1986 году рабо­тав­ший управ­ля­ю­щим РПГК.
– Субботу 26 апре­ля 1986 года я буду пом­нить всю остав­шу­ю­ся жизнь, – гово­рит Владимир Григорьевич. – События того дня в хро­но­ло­ги­че­ской после­до­ва­тель­но­сти до сих пор сто­ят перед гла­за­ми, как буд­то они про­изо­шли вчера.
В то суб­бот­нее утро на даче в Глушце вме­сте с бра­том жены дела­ли забор. Стояла пре­крас­ная без­вет­рен­ная по-​настоящему лет­няя пого­да, ярко све­ти­ло солн­це. Но бли­же к обе­ду над Днепром нача­ли сгу­щать­ся тучи, при­чем необыч­ные по цве­ту, с какими-​то желтовато-​зелеными спо­ло­ха­ми. У всех нача­ло пер­шить в гор­ле, у шури­на раз­бо­ле­лась голо­ва. Бросили рабо­тать, поеха­ли в Речицу. Всю доро­гу меня одо­ле­ва­ло какое-​то неяс­ное пред­чув­ствие беды, чего-​то непоправимого.
Едва зашел в квар­ти­ру, раз­дал­ся теле­фон­ный зво­нок. С буро­вой позво­нил началь­ник ком­плекс­ной гео­фи­зи­че­ской пар­тии Георгий Мацуев. Говорит, не может про­из­ве­сти иссле­до­ва­ния мето­дом радио­ак­тив­но­го каро­та­жа: при повер­ке на поверх­но­сти отме­ча­ет­ся такой высо­кий гамма-​фон, что при­бо­ры шка­лят, при­чем не рабо­та­ет и запас­ной ком­плект, спе­ци­аль­но при­ве­зен­ный дежур­ной маши­ной. Отправил пар­тию на базу, решив, что раз­би­рать­ся будем в поне­дель­ник, но сам при этом не при­сут­ство­вал, т.к. рано утром 28 апре­ля уехал на сове­ща­ние в трест «Западнефтегеофизика» в Гомель. Прямо в раз­гар сове­ща­ния меня вызва­ли к теле­фо­ну, зво­нил Юрий Банов.
Вспоминает Юрий Владимирович Банов, в 1986 году – глав­ный инже­нер РПГК.
– В поне­дель­ник утром про­ве­ри­ли при­бо­ры, кото­рые при­вез с буро­вой Мацуев, – все неис­прав­ны, все на поверх­но­сти фик­си­ру­ют высо­кий уро­вень гамма-​излучения. Такое, в прин­ци­пе, воз­мож­но, когда в при­бо­ре раз­бит счет­чик, изме­ря­ю­щий интен­сив­ность гамма-​излучения. Но он может быть раз­бит в одном при­бо­ре, в двух, а в тот день все при­бо­ры РК (радио­ак­тив­но­го каро­та­жа, прим. авт.) и дози­мет­ри­че­ская аппа­ра­ту­ра пока­зы­ва­ли одно и то же – очень высо­кий по срав­не­нию с есте­ствен­ным уро­вень излу­че­ния. 28 апре­ля он состав­лял 1500 мкР/​час вме­сто обыч­ных 5-​6 мкР/​час. Сначала поду­ма­ли, что где-​то непо­да­ле­ку от стел­ла­жа с при­бо­ра­ми лежит источ­ник иони­зи­ру­ю­ще­го излу­че­ния. Но в хра­ни­ли­ще все источ­ни­ки ока­за­лись на сво­их местах. Да и такой фон наблю­дал­ся не толь­ко воз­ле стел­ла­жа, а на всей тер­ри­то­рии базы. После теле­фон­но­го звон­ка В.Г. Вилюре позво­нил в сан­стан­цию. Главный сани­тар­ный врач рай­о­на Н.И. Шевченко ска­зал, что на Чернобыльской АЭС что-​то про­изо­шло, но что – он сам не зна­ет. Прислал спе­ци­а­ли­стов, кото­рые сво­и­ми при­бо­ра­ми под­твер­ди­ли повы­шен­ный радио­ак­тив­ный фон. Стало понят­но, что слу­чи­лось что-​то страш­ное, но что – тогда никто не знал.
Не под­да­вать­ся пани­ке – такие ука­за­ния полу­чи­ли руко­во­ди­те­ли РПГК от мест­ных вла­стей. А пани­ки и не было. Дети как обыч­но ходи­ли в шко­лу, их роди­те­ли – на рабо­ту, их бабуш­ки и дедуш­ки с энту­зи­аз­мом взя­лись за дачи и ого­ро­ды. 1 мая в Речице про­шла тра­ди­ци­он­ная демон­стра­ция, на кото­рой так­же тра­ди­ци­он­но тру­дя­щи­е­ся нес­ли мир­ные май­ские лозун­ги и транс­па­ран­ты впе­ре­меж­ку с порт­ре­та­ми чле­нов ЦК КПСС.

А в это вре­мя их орга­низ­мы нещад­но облу­ча­лись радио­ак­тив­ны­ми части­ца­ми и в первую оче­редь – радио­ак­тив­ным йодом-​131. Раздай вла­сти йодид калия, сде­лай йод­ную про­фи­лак­ти­ку, здо­ро­вье мно­гих людей мож­но было бы сохра­нить, а то и жиз­ни. Но это­го сде­ла­но не было. Как не было в пер­вые дни и ника­кой офи­ци­аль­ной инфор­ма­ции об ава­рии на ЧАЭС. Первое инфор­ма­ци­он­ное сооб­ще­ние о слу­чив­шем­ся для широ­кой пуб­ли­ки было сде­ла­но ТАСС 28 апре­ля 1986 года в 21.00 и зву­ча­ло так:
«На Чернобыльской атом­ной элек­тро­стан­ции про­изо­шел несчаст­ный слу­чай. Один из реак­то­ров полу­чил повре­жде­ние. Принимаются меры с целью устра­не­ния послед­ствий инци­ден­та. Пострадавшим ока­за­на необ­хо­ди­мая помощь. Создана пра­ви­тель­ствен­ная комис­сия для рас­сле­до­ва­ния про­ис­шед­ше­го». Что из это­го мож­но было понять непосвященному?
Но слу­хи о зара­же­нии ради­а­ци­ей обшир­ных тер­ри­то­рий уже вовсю будо­ра­жи­ли жите­лей горо­да, сквозь шумы и треск «глу­ши­лок» об этом сооб­ща­ли зару­беж­ные радио­стан­ции. 6 мая по укра­ин­ско­му теле­ви­де­нию к насе­ле­нию обра­тил­ся министр здра­во­охра­не­ния УССР Анатолий Романенко. Он при­знал факт ава­рии, пре­ду­пре­дил о повы­ше­нии уров­ня радио­ак­тив­но­го фона в Киеве и посо­ве­то­вал киев­ля­нам мень­ше вре­ме­ни про­во­дить на ули­це, реже про­вет­ри­вать поме­ще­ния. В то вре­мя в Киеве речи­чане быва­ли гораз­до чаще, чем в Минске, у мно­гих там жили род­ствен­ни­ки, так что страш­ная новость ста­ла досто­я­ни­ем глас­но­сти и у нас. Буквально на сле­ду­ю­щий день из Речицы начал­ся боль­шой исход. Кто мог, уез­жа­ли семья­ми. Кто не мог, отправ­ля­ли куда подаль­ше к род­ствен­ни­кам детей. Те, у кого вся род­ня жила непо­да­ле­ку, ста­ра­лись хотя бы не выпус­кать детей на ули­цу, запи­ра­ли их дома, а сами отправ­ля­лись на рабо­ту, в том чис­ле и в 30-​километровую зону отчуж­де­ния. Побывавших там впо­след­ствии назва­ли лик­ви­да­то­ра­ми или «чер­но­быль­ца­ми». Среди них были и Владимир Гребенчук, Николай Делец, Павел Стрижак и Валентин Пищиков, в минув­ший поне­дель­ник при­шед­шие в Школу искусств на встре­чу с учащимися.
Николай Делец – маши­нист каро­таж­но­го подъ­ем­ни­ка РПГК – в 1986 и 1987 годах рабо­тал на рас­кон­сер­ви­ро­ван­ных раз­ве­доч­ных сква­жи­нах в Наровлянском районе.
– Это были недель­ные коман­ди­ров­ки, – вспо­ми­на­ет Николай Николаевич. – До ЧАЭС было кило­мет­ров 12. Мы про­из­во­ди­ли прострелочно-​взрывные рабо­ты, после чего в сква­жи­ны что-​то зака­чи­ва­лось. Что? Не знаю до сих пор.
Владимир Гребенчук в то вре­мя рабо­тал на стан­ции ско­рой меди­цин­ской помо­щи води­те­лем. В Брагинском рай­оне вах­то­вым мето­дом про­был с 3 мая по 20 авгу­ста 1986 года.
Работники Речицкого ПЭСа мастер Валентин Пищиков и води­тель Павел Стрижак рабо­та­ли в Брагинском и Хойникском рай­о­нах на рекон­струк­ции дей­ству­ю­щих и стро­и­тель­стве новых под­стан­ций. Первая коман­ди­ров­ка Валентина Петровича дати­ро­ва­на 15 мая, а Павла Васильевича – 28 апре­ля 1986 года.
Своими вос­по­ми­на­ни­я­ми с уча­щи­ми­ся шко­лы поде­лил­ся Николай Делец. Ребята из уст оче­вид­ца узна­ли, что из себя пред­став­ля­ет «мир­ный атом», вышед­ший из-​под кон­тро­ля. Учащиеся шко­лы вру­чи­ли лик­ви­да­то­рам ава­рии на ЧАЭС цве­ты и сов­мест­но с пре­по­да­ва­те­ля­ми орга­ни­зо­ва­ли неболь­шой концерт.

Влад Макаревич